Корона мечей - Страница 159

159

Берелейн грациозно наклонила голову, плавно повернулась к Ранду и раскинула свои юбки в таком низком реверансе, что у него возникло опасение, как бы с нее не соскользнуло даже то немногое, что на ней надето.

– Милорд Дракон, – нараспев произнесла она, – я прошу вашего разрешения удалиться.

Ответный поклон Ранда был не столь безупречен.

– Если миледи так хочется, я не возражаю. – Он предложил ей руку и помог подняться. – Надеюсь, ты обдумаешь мое предложение.

– Милорд Дракон, я готова служить вам, где бы и когда бы вы ни пожелали. – Ее голос снова стал медовым. Специально для Кадсуане, так он предположил. Сейчас ей явно было не до флирта – все делалось только напоказ. – Помните о Харине, – шепотом добавила она.

Когда дверь за Берелейн закрылась, Кадсуане сказала:

– Всегда приятно смотреть на играющих детей, ты согласна, Мерана?

Мерана вытаращила глаза, вертя головой от Ранда к седовласой сестре и обратно. Анноура выглядела так, будто только сила воли не давала ей упасть.

Большинство Дев последовали за Берелейн, по-видимому решив, что здесь не пахнет убийством, но Риаллин и две другие остались перед дверью, все еще в вуалях. Вряд ли явилось простым совпадением, что их было столько же, сколько Айз Седай. Дашива тоже, кажется, решил, что опасность миновала. Он прислонился к стене, упираясь о нее ногой, губы безмолвно шевелятся, руки сложены – похоже, он наблюдал за Айз Седай.

Наришма, нахмурившись, вопросительно посмотрел на Ранда, но Ранд лишь покачал головой. Эта женщина явно пыталась спровоцировать его. Но зачем она провоцировала мужчину, который, не особенно напрягаясь, мог усмирить или даже убить ее? Льюс Тэрин забормотал то же самое. Зачем? Зачем? Шагнув на помост, Ранд поднял с трона Драконов скипетр и сел, ожидая, что будет дальше. Он не позволит этой женщине добиться своего.

– Убранство чересчур пышное, ты не считаешь? – сказала Кадсуане, обращаясь к Анноуре и осматриваясь. Помимо всего прочего золота, широкие полосы из него были укреплены на стенах над зеркалами, а каждый карниз обит золотыми накладками весом не меньше двух фунтов. – Я никогда не могла определить, кто зашел в этом дальше, тайренцы или кайриэнцы, но и те и другие переплюнут любого жителя Эбу Дар или даже Лудильщика. Это чайный поднос? Я бы выпила чаю, только свежего и горячего.

Направив Силу, Ранд поднял поднос – он бы не удивился, увидев снизу ржавчину, след порчи, – и легко понес его по воздуху к трем женщинам. Мерана еще раньше принесла лишние чашки, и четыре стояли на подносе неиспользованные. Он наполнил их, опустил на место чайник и подождал. Чайник поплыл по воздуху, поддерживаемый саидин.

Три внешне очень разные женщины и три отчетливо различные реакции. Анноура глянула на поднос как на свернувшуюся кольцами змею, еле заметно покачала головой и сделала шаг назад. Мерана глубоко вздохнула, медленно протянула руку и взяла чашку слегка дрожащей рукой. Знать, что мужчина способен направлять, и видеть результаты этого воочию – далеко не одно и то же. Кадсуане же спокойно взяла чашку и с довольной улыбкой вдохнула аромат чая. Она никак не могла знать, кто именно из трех находившихся здесь мужчин разлил чай, однако взглянула поверх своей чашки прямо на Ранда, сидевшего развалясь и перекинув ногу через ручку кресла.

– Вот хороший мальчик, – сказала она.

Девы потрясенно переглянулись поверх своих вуалей.

Ранд ощутил дрожь. Нет. Ей не удастся вывести его из себя. По какой бы причине она этого ни хотела, у нее ничего не получится!

– Я не повторяю вопросов дважды, – сказал Ранд. Странно, что его голос звучал так холодно; внутри у него все кипело – жарче самого жаркого огня саидин. – Чего ты хочешь? Отвечай или уходи. Через дверь или через окно – выбирай сама.

И снова Мерана попыталась заговорить, и снова Кадсуане сделала ей знак молчать, на этот раз резко взмахнув рукой и по-прежнему не отрывая взгляда от Ранда.

– Увидеть тебя, – хладнокровно заявила она. – Я из Зеленой Айя, не из Красной, но я ношу шаль дольше любой из ныне здравствующих сестер и сталкивалась со столькими мужчинами, способными направлять, скольких любые четыре Красные, а может и все десять, в глаза не видели. Нет, я не охотилась за ними, но у меня, похоже, на них нюх. – Кадсуане говорила спокойно, точно рассказывала, сколько раз в жизни она бывала на рынке. – Среди них попадались такие, кто боролся до конца, лягаясь и вопя даже после того, как их связывали и отрезали от Источника. Некоторые плакали и умоляли, предлагали золото, все на свете, даже собственную душу, только бы их не забирали в Тар Валон. Другие плакали от облегчения, становясь кроткими, точно овечки, и благодарили за то, что с этим покончено. Свет не даст соврать – в конце концов плакали все. У них не оставалось ничего, кроме слез.

Жар внутри взорвался, выплеснув гнев. Поднос и массивный чайник с шумом пронеслись через комнату, с оглушительным грохотом врезались в зеркало и градом осколков ринулись обратно; чайник сплющился, чай брызнул во все стороны, поднос, согнувшись пополам, волчком закружился по полу. Все так и подскочили, кроме Кадсуане. Ранд спрыгнул с помоста, сжав Драконов скипетр с такой силой, что заныла рука.

– Ты надеешься, что я испугаюсь? – взревел он. – Рассчитываешь, что и я стану умолять или благодарить? Или плакать? Айз Седай, достаточно мне опустить руку, и я уничтожу тебя. – Поднятая рука дрожала от ярости. – Мерана знает, что я могу сделать это. Один Свет знает, что меня удерживает.

Женщина посмотрела на разбитые и разбросанные чайные принадлежности, словно не сомневалась, что впереди у нее целая жизнь.

159