Корона мечей - Страница 307

307

Льюс Тэрин! – мысленно воззвал Ранд. Ответом ему был лишь веявший над Иллианом ветер.

Площадь Таммуз лежала внизу опустевшая, если не считать нескольких брошенных экипажей, – и безмолвная. Сбоку сами врата видны не были – только их плетение.

Потянувшись к нему, Ранд развязал плетения и, когда проход, мигнув, исчез, неохотно отпустил саидин. С неба исчезли все потоки. Может, кое-кто из Аша’манов еще удерживал Источник, хотя он велел не делать этого. Он объяснил им, что, если после того, как он сам прекратит направлять, кто-то в Иллиане продолжит делать это, он тут же уничтожит того человека. Не очень приятно было бы впоследствии узнать, что это оказался кто-то из них. Испытывая большое желание сесть, Ранд прислонился к стене, ожидая. Ноги ныли, бок пылал, однако он стоял – нужно не только почувствовать плетение, но и увидеть его.

В городе было не совсем тихо. С разных сторон долетали отдаленные крики, слабое лязганье металла. Даже отправив к границе такую мощную армию, Саммаэль не оставил Иллиан без защиты. Поворачиваясь, Ранд пытался ничего не упустить из виду. Он надеялся, что Саммаэль явится к Королевскому Дворцу или к тому второму дворцу на дальней стороне площади, но уверенности у него не было. Внизу, на одной из улиц, Ранд заметил отряд салдэйцев, дерущихся примерно с равным числом всадников в блестящих кирасах. Вдруг сбоку галопом прискакали еще салдэйцы, и сражение исчезло за домами. В другой стороне он разглядел людей из Легиона Дракона, марширующих по низкому мосту над каналом. Офицер, которого он узнал по красному плюмажу на шлеме, возглавлял отряд человек из двадцати, все с доходившими до плеч широкими щитами, а за ними вышагивали еще сотни две с тяжелыми арбалетами. Как они будут сражаться? Отдаленные крики, звон стали о сталь, слабеющие стоны умирающих.

Солнце уже заметно опустилось, через город протянулись тени. Смеркалось, и солнце окрасило багрянцем небосвод на западе. Появилось несколько звезд. Может, он ошибся? Может, Саммаэль попросту покинул город, нашел другую страну, которую попытается подчинить себе? Может, ему, Ранду, не стоило прислушиваться к безумному, бессвязному бормотанию, звучащему у него в голове?

Какой-то мужчина направил Силу. Ранд замер, устремив взгляд на Большой Зал Совета. Количества саидин, которое он почувствовал, было достаточно для прохода; меньшего он бы просто не ощутил, учитывая размеры площади. Это должен быть Саммаэль.

Ранд мгновенно ухватился за Источник, сплел проход и прыгнул сквозь него. Молнии готовы были сорваться с его рук. Он оказался в большой комнате, освещенной высокими позолоченными стоячими светильниками, снабженными зеркалами, и другими, свисающими с потолка на цепях. Со всех сторон его окружали снежно-белые мраморные стены, покрытые изображениями битв и кораблей, теснившихся в гавани Иллиана. В дальнем конце комнаты на высоком белом помосте, к которому вели ступени, стояли похожие на троны девять тяжелых резных позолоченных кресел; спинка центрального кресла была выше, чем у остальных. Ранд еще не успел отпустить проход у себя за спиной, как верхушка башни, на которой он только что стоял, взорвалась. Он почувствовал вал Огня и Земли, град каменных осколков и пыли ударил сквозь проход, бросив Ранда на пол. Боль пронзила бок – острая красная пика, разыскивающая его в Пустоте, в которой он плыл, и все это заставило его освободить проход. В Пустоте Ранд не воспринимал боль как свою. Не его боль, не его слабость. В Пустоте он мог не обращать на них внимания. В Пустоте у него не было тела, которое болело, оно словно принадлежало другому человеку.

Ранд заставил мышцы этого другого человека прийти в движение, встал и, сильно кренясь, рванулся прочь, в сторону помоста. Как раз когда сотни красных нитей прожгли потолок, устремились вниз и выжгли в мраморе пола цвета морской волны широкий круг вокруг того места, где постепенно таяли остатки его прохода. Одна нить вонзилась в каблук, прошла сквозь пятку, и, падая, Ранд услышал свой крик. Не его боль, ни в боку, ни в ноге. Не его.

Перевернувшись на спину, Ранд увидел остатки красных нитей, исчезающих, но еще живых, и понял, что они сплетены из Огня и Воздуха неизвестным ему способом. Он успел разглядеть, откуда они появились. Черные дыры в полу и белая штукатурка потолка с лепниной высоко над его головой громко шипели и потрескивали от соприкосновения с воздухом.

Воздев руки, он сплел погибельный огонь. Точнее, начал сплетать. Ему вспомнился удар, обжегший щеку другого человека, не его, и голос Кадсуане зашипел и затрещал у него в голове, точно красные нити. Никогда больше, мальчик; никогда больше ты не сделаешь этого. Почудился Ранду и далекий голос Льюса Тэрина, в страхе бормочущего, что если он даст себе волю, то снова разрушит мир. Все потоки, кроме Огня и Воздуха, исчезли, и он создал плетение, опираясь на свои впечатления от виденного. Тысяча тонких красных волокон расцвели между его руками, развернувшись веером, они устремились вверх. Кусок потолка в форме круга шириной в два фута рухнул вниз, во все стороны полетели каменные обломки и пыль.

Только теперь Ранд вспомнил, что, возможно, во дворце есть кто-то еще кроме него и Саммаэля. Он рассчитывал сегодня увидеть Саммаэля мертвым, но если бы он смог сделать это, не убив больше никого... Плетения исчезли, он снова заставил себя подняться и торопливо захромал к боковым дверям, очень высоким, с изображением на каждой створке девяти золотых пчел величиной с кулак.

Еще не дойдя до двери, Ранд толкнул одну из створок с помощью небольшого потока Воздуха, слишком слабого, чтобы его можно было заметить. Проковыляв в коридор, он опустился на одно колено. Бок – не его, другого человека – жгло, как огнем, пятка сильно болела. Ранд вытащил меч и оперся на него, выжидая. Какой-то тип с розовыми, округлыми, чисто выбритыми щеками показался из-за угла, судя по одежде, слуга. По крайней мере, куртка, одна половина которой была зеленой, а другая желтой, выглядела как ливрея. Человек увидел Ранда и очень медленно, как будто надеясь остаться незамеченным, попятился и скрылся с глаз. Раньше или позже Саммаэль должен...

307