Корона мечей - Страница 312

312

Ранд не сразу разглядел Саммаэля, потом что-то шевельнулось среди рифленых, выступающих вперед колонн дворца. Ранд ждал. Он хотел быть уверен; у него был лишь один шанс. Фигура отделилась от колонн и шагнула к площади, вертя головой по сторонам. Саммаэль, с мерцающими во мраке снежно-белыми кружевами у горла, ждал, стараясь не упустить момент, когда Ранд выйдет на площадь и попадет в ловушку. Свечение в окнах дворца позади стало ярче. Саммаэль вглядывался в заливавшую площадь тьму, а Машадар медленно струился из окон – плотные волны серебристо-серого тумана, скользящие отовсюду, сливались воедино, неясно маяча почти над самой головой Саммаэля. Саммаэль шагнул в сторону, и волна начала опускаться, медленно, потом все быстрее.

Ранд покачал головой. Саммаэлю не уйти. Потоки для создания погибельного огня, казалось, собрались сами собой, вопреки звучащему у него в голове голосу Кадсуане. Ранд поднял руку.

Вопль разорвал мрак. Кричала женщина – так кричит человек, охваченный смертельным ужасом. Саммаэль повернулся и посмотрел в сторону огромной кучи булыжника, туда же, куда устремил взгляд и Ранд. Наверху, четко выделяясь на фоне ночного неба, стояла фигура в куртке и штанах; единственный тонкий усик Машадара прильнул к ее ноге. Раскинув руки, она металась, пытаясь вырваться, но не в силах сдвинуться с места, в ее бессвязном вопле Ранду почудилось его имя.

– Лиа, – прошептал он и невольно потянулся вперед, будто его руки могли дотянуться до нее и вытащить оттуда. Но ничто не спасет того, кого коснулся Машадар, как ничто не спасло бы Ранда, если бы кинжал Фейна вонзился ему в сердце. – Лиа, – прошептал он. И погибельный огонь сорвался с его ладони.

Только что ее фигура еще была видна, застывшая, кое-где угольно-черная, кое-где ослепительно-белая, а в следующее мгновение она исчезла, умерла до того, как началась агония.

Ранд с воплем повел погибельным огнем к площади – гора булыжника исчезла, сметенная прочь из времени, – и позволил саидин уйти, прежде чем полоса белого огня прикоснулась к озеру, в которое сейчас превратился Машадар, затопивший площадь. Обтекая Врата, по этому озеру прокатилась волна и слилась с серыми светящимися потоками, выползающими из дворца на другой стороне площади. Саммаэль погиб. Должен был погибнуть. У него не было времени убежать, не было времени сплести проход, а если бы оно у него было, Ранд почувствовал бы, как он воспользовался саидин. Саммаэль мертв, его убило зло – почти такое же мощное, как он сам. Самые разные чувства беспорядочно метались за пределами Пустоты; Ранду хотелось засмеяться – или заплакать. Он пришел сюда, чтобы убить одного из Отрекшихся, а убил женщину, которую покинул здесь, оставив на милость судьбы.

Долго стоял он на вершине башни, пока убывающая луна плыла по небу, стоял, наблюдая, как Машадар полностью затопил площадь, – лишь кусочек Путевых Врат виднелся над туманом. Потом начался медленный отлив – Машадар отправлялся на охоту в другое место. Останься Саммаэль в живых, ему ничего не стоило бы убить в эти мгновения Дракона Возрожденного, но Ранда это почти не волновало. Он открыл проход для Скольжения и соорудил платформу, диск без ограждения, наполовину белый, наполовину черный. Скольжение было медленнее Перемещения. Потребовалось по крайней мере полчаса, чтобы добраться до Иллиана, и всю дорогу в мозгу Ранда снова и снова вспыхивало имя Лиа. Он хотел заплакать, но ему казалось, что он позабыл, как это делается.

В Королевском Дворце, в тронном зале, его ждали. Башир, Дашива и остальные Аша’маны. Это был точно такой же зал, как и на другом конце площади, со стоячими светильниками, вырезанными на мраморных стенах морскими пейзажами и длинным белым помостом. Точно такой же, только чуть больше во всех измерениях, и вместо девяти кресел на помосте стоял один-единственный большой позолоченный трон с ручками в виде леопардов. Позолоченные пчелы величиной с кулак украшали навершие спинки трона, возвышаясь над головой. Ранд устало опустился на ступеньки перед помостом.

– Полагаю, Саммаэль мертв, – сказал Башир, оглядывая его пыльную, повисшую лохмотьями одежду.

– Мертв, – подтвердил Ранд. Дашива издал громкий вздох облегчения.

– Город наш, – продолжал Башир. – Точнее, твой. – Он неожиданно рассмеялся. – Сражение продолжалось недолго. Как только люди узнали, что это ты, все сошло на нет. – Засохшая кровь черным пятном застыла внизу рваного рукава его куртки. – Совет с нетерпением ждет твоего возвращения. С тревогой, можно сказать, – добавил он с кривой усмешкой.

Восемь покрытых испариной мужчин поднялись со своих мест в дальнем конце тронного зала, едва Ранд вошел. Все они были в темных кафтанах из плотного шелка с золотой или серебряной вышивкой на отворотах и рукавах, кружева водопадом у горла и на запястьях. У некоторых были бороды, но отсутствовали усы. У каждого через плечо – широкая зеленая шелковая лента с девятью золотыми пчелами.

По сигналу Башира они вышли вперед, остановились в трех шагах от Ранда и поклонились ему, будто на нем не лохмотья, а великолепнейшие одежды. Главным был высокий круглолицый человек с бородой и тщательно выбритой верхней губой. Он явно обладал врожденным достоинством, но сейчас казался слегка напряженным и обеспокоенным.

– Милорд Дракон, – сказал он, еще раз поклонившись и прижав руку к сердцу. – Простите, но лорда Бренда нигде не могут найти и...

– Он не придет, – спокойно ответил Ранд.

Услышав тон, которым это было сказано, мужчина изменился в лице и сглотнул.

312